Когда-то идея жизни в космосе звучала не как фантастика, а как реальный план. В 1970-х профессор Принстонского университета Джерард К. О’Нил всерьёз верил, что к началу XXI века человечество заселит вращающиеся города-цилиндры в точках между Землёй и Луной. Он выступал в Конгрессе, давал интервью по телевидению, а его книга «Высокий рубеж» (The High Frontier) стала манифестом новой космической эры. Его вдохновляла не просто жажда открытия — он видел в космосе решение проблем перенаселения, загрязнения и нехватки ресурсов, которые уже тогда казались неотвратимыми.
По задумке О’Нила, космические города должны были представлять собой огромные вращающиеся цилиндры — «Острова», где центробежная сила создавала бы искусственную гравитацию. Самый амбициозный проект, «Остров Три», задумывался длиной 32 километра и шириной более шести. Внутри — целые долины, парки, реки, дома и поля, окружённые панорамными окнами с видом на звёзды. В соседних меньших цилиндрах предполагалось разместить промышленность и сельское хозяйство, а между ними курсировали бы капсулы-коммьютеры, перевозящие людей за считанные минуты. «L5 к 95-му!» — так звучал лозунг общества поклонников идей О’Нила.
Учёный был не мечтателем, а инженером, опиравшимся на расчёты. Он полагал, что всё необходимое для таких станций уже почти существует: массовые ускорители для доставки материалов с Луны, солнечная энергия для питания инфраструктуры, вращающиеся конструкции для имитации гравитации. Главным вызовом оставалось создание устойчивой биосферы, ведь просто посадить растения в гидропонике недостаточно — нужно воспроизвести сложную экосистему, формировавшуюся миллионы лет на Земле. О’Нил понимал, что это потребует времени, но верил, что первые поселения появятся уже в начале XXI века.
Однако реальность пошла другим путём. Программа Space Shuttle, которая должна была стать транспортным мостом в космос, оказалась дорогой и ограниченной — за 30 лет состоялось лишь 135 полётов. Вместо сотен запусков в год человечество смогло построить лишь одну долговременную станцию — МКС, где побывало меньше трёх сотен человек. О грандиозных цилиндрах, вращающихся у Луны, так никто больше всерьёз не заговорил. Финансовые оценки — около триллиона долларов в нынешних деньгах — превратили проект в утопию.
Но дело не только в деньгах. Вопрос в том, для кого должны были строиться эти города. Даже если бы они появились, смогли бы туда попасть все, или только богатые? Космос, как и Земля, рисковал стать ареной социального неравенства: элита — среди звёзд, остальные — под смогом и наводнениями. О’Нил мечтал об освобождении человечества от ограничений планеты, но, возможно, его идея просто предвосхитила новую форму изоляции — для избранных.
Тем не менее, в его концепции было нечто большее, чем технические расчёты. Это было видение — вера в то, что человек способен не просто покорять космос, но создавать там жизнь. И хотя «Островы О’Нила» так и не взлетели, они остаются символом того времени, когда человечество не боялось мечтать по-крупному. Сегодня, в эпоху войн, экологических кризисов и цинизма, этот оптимизм кажется почти инопланетным. Возможно, главный вопрос не в том, почему мы не построили города в небе, а в том, когда мы перестали в них верить.
.webp)
